– Квартира была закрыта? – строго уточнил Войтович. И сам ответил: – Была! Как и все окна. А это значит, что никто отсюда после смерти парня не выходил. Значит, когда умер, он был один. Значит, самоубийство. Какие еще могут быть версии?

– Что же он, себя голыми руками разорвал? – пробормотал Соболев, вопросительно глядя на Логинова и как бы прося его подтвердить или опровергнуть это предположение.

– Это физически невозможно, – отозвался тот ровным тоном, выразительно глядя на следователя. – Да и пальцы его не испачканы в крови. Должен быть инструмент.

– Ну, мало ли… – протянул Войтович, недовольно глядя на них. – Дверь же без нас вскрывали. Еще и какие-то левые взломщики. Здесь куча народу успела побывать: участковый, хозяин, может, кто из соседей проскользнул. Любой мог забрать.

– На хрена? – резковато поинтересовался Карпатский.

– Мало ли среди людей клептоманов, которые тащат все подряд! Так, ребят, я что-то не пойму, вам заняться нечем? – Недовольство Войтовича переросло в откровенное раздражение. – Хотите проверять обстоятельства? Проверяйте. Сможете другую версию обосновать – пожалуйста. А я поехал. У меня дел и так по горло.

Сняв с лица маску, он сунул ее в карман весьма заношенного пиджака и торопливо вышел из квартиры.

– Не думал, что скажу это однажды, но я чертовски скучаю по Велесову, – протянул Соболев. – У парня случались сумасшедшие версии, но в откровенной глупости он ни разу замечен не был.

– Это не глупость, – возразил Карпатский. – Это лень и наплевательское отношение к работе.

– Может, оно и так. Ладно, а что твоя интуиция говорит?

Соболев задал вопрос, стараясь выглядеть серьезным, но заметил, как Логинов под маской улыбнулся. Над тем, как Карпатский доверял своей интуиции, порой идя против фактов, все подшучивали. Правда, чаще за спиной коллеги.

Карпатский хмуро посмотрел на обоих и буркнул:

– Говорит, что мы еще хлебнем дерьма с этим делом.

– И тут я с ней полностью согласен, – хмыкнул Соболев. После чего снова переключил внимание на Логинова: – Димыч, что еще можешь сказать? Зачем его так вскрыли? Убийца взял на память что-то из внутренних органов?

– Самое странное, что ничего подобного. Все на месте, ничего не тронуто. На первый взгляд, ничего не добавлено.

– Не добавлено? – переспросил Карпатский удивленно.

– Ну, я вижу две причины для раскрытия грудной клетки: или что-то забрать, или что-то положить. Для убийства достаточно глубокого ранения в той же области.

– Есть еще один вариант, – мрачно заметил Карпатский после недолгого молчания. – Просто посмотреть. Уж не знаю, что там хотел увидеть убийца.

– Как вариант, – согласился Логинов задумчиво. Потом обернулся к телу, скользнул по нему хмурым взглядом. – Похоже, что доступ хотели получить к сердцу. И знаете, что странно?

– Кроме всего того, что мы уже обсудили? – иронично уточнил Соболев.

Логинов кивнул, словно той самой иронии не заметил, и ответил на собственный вопрос:

– Отчасти Войтович прав. Похоже, что грудину раскрывали голыми руками. Не знаю, чем разрезали, это надо края раны подробно изучать, но после того, как ткани рассекли, похоже, что в разрез просто засунули пальцы и потянули в стороны.

– О, господи, – выдохнул Соболев тихо, потирая рукой лоб.

От отвратительного запаха кружилась голова, тошнота все настойчивее подступала к горлу, а каждая новая подробность делала будущее расследование все более и более мерзким.

– Ясно, – чуть сдержаннее отозвался Карпатский. – Мы с Андреем тогда пока пойдем по соседям, может, кто чего видел или слышал. Здесь осматриваться будем, когда тело увезут, иначе невозможно просто. Но пока оно здесь, надо каждый сантиметр сфотографировать. Нам нужно понять, как убийца мог покинуть квартиру.

– Хорошо, – кивнул Логинов, возвращаясь к телу. Но когда Соболев с Карпатским уже собирались выйти в общий коридор, снова окликнул их: – Ребят, что еще хотел добавить. Парень наш хоть и крепыш, но, когда его убивали, совершенно не сопротивлялся. То ли крепко спал и не успел проснуться, то ли его чем-то опоили. Это я смогу сказать после токсикологической экспертизы. Но следов борьбы нет совсем.

Глава 5

18 июня, пятница

г. Москва

Денису Савину показалось, что он едва успел уснуть, прежде чем его разбудил звонок мобильного. Не разлепляя глаз, он на ощупь нашел на прикроватной тумбочке смартфон и поднес к уху, так и не взглянув на экран.

– Алло? – прохрипел сонно.

В динамике раздались только какие-то шорохи и щелчки.

– Говорите, я вас слушаю…

И снова только тихое шипение или что-то вроде того. А потом звонок был сброшен, раздались гудки. Денис все-таки разлепил веки и посмотрел историю вызовов. Последним в списке значился номер, которого не было в его телефонной книге.

– Чертовы спамеры, – проворчал он, бросая смартфон рядом с собой на кровать и переворачиваясь на бок.

Однако слабую надежду на то, что ему удастся снова уснуть, вскоре пришлось оставить. Спать хотелось, как это часто бывало, но мозг уже разгонялся, явственно давая понять, что возвращаться в режим сна не собирается.

Денис со стоном сел на постели и посмотрел на часы, среди прочего измерявшие, как долго ему удалось проспать. Чуть больше пяти часов – не так уж плохо! А если бы не звонок, мог бы спать и дальше. Надо завести привычку ставить телефон на беззвучный режим каждый раз, когда надеешься уснуть.

Он встал, подошел к окну и немного отвел в сторону плотную штору. В комнату хлынул яркий дневной свет и больно ударил по глазам, заставляя вернуть светонепроницаемую ткань на место. Конечно, у нормальных людей день был в разгаре, но Денис уже три года не выбирал, когда уснет. Сегодня, например, удалось сделать это только утром. Но он уже привык и приспособился к этому, хотя до сих пор жалел о том, что из-за чертовой бессонницы пришлось оставить хорошую работу. То, чем он занимался сейчас, позволяло иметь более или менее свободный график и финансово держаться на плаву, но удовлетворения не приносило.

Зевнув, Денис поплелся в ванную комнату, чтобы умыться. Пока чистил зубы, задумчиво смотрел на себя в зеркало, но собственного отражения не видел. В голове всплывали тревожные, местами откровенно пугающие образы, которые вполне могли быть воспоминаниями мучительного кошмара. Прополоскав рот, Денис нахмурился.

Образы донимали его и за завтраком, по времени и объему больше похожему на обед, но, покончив с едой, он усадил себя за письменный стол, разбудил ноутбук и посмотрел, что успел написать за бессонную ночь.

Результат порадовал: была готова новая статья в блог и половина лекции, которую ему предстояло читать всего через несколько дней. Конечно, все требовало хорошей редактуры, в первую очередь статья. Лекцию он все равно будет читать по памяти, а вот позориться ошибками в блоге не хотелось.

Он занялся работой, но она упорно не шла. Вместо текста перед глазами раз за разом появлялась мужская грудь, покрытая черными, местами седыми волосами, рассеченная по вертикали чуть выше солнечного сплетения. Из раны сочилась кровь, которую никто и не думал останавливать, поверх разреза лежал только небольшой камень. Это был не самый пугающий и даже не самый тревожный образ из тех, что крутились в голове, но это Денис видел яснее всего. Прочее… путалось.

Через какое-то время он бросил попытки сосредоточиться на работе и принялся собираться. Ему часто приходилось уезжать куда-нибудь на пару дней, поэтому сумка лежала под рукой, как и дорожный набор гигиенических принадлежностей. Сбор вещей не занял много времени.

Денис вызвал такси и сразу вышел из квартиры, намереваясь дождаться его у подъезда. Погода стояла прекрасная, так почему бы немного не подышать?

Лифт долго не ехал, заставляя нетерпеливо топтаться на площадке, то прогоняя образы из головы, то, наоборот, возвращая их и пытаясь рассмотреть. Когда звуковой сигнал возвестил о прибытии кабины, Денис торопливо повернулся и шагнул к поехавшим в стороны дверям.